Экстрим, или замедленное самоубийство? Часть 11.

Анна-Грейс – не единственная причина того, что Айелло изменил свои привычки джампера. «В какой-то момент я осознал», – написал он однажды на специализированном сайте бейс-джамперов, «что причины, по которым я начал заниматься прыжками (например, чтобы заполнить зияющую рану в моей душе), не совпадают с причинами, по которым я продолжаю этим заниматься. Образную пустоту в душе могут заполнить прыжки с высокой степенью риска. Но есть варианты прыжков (в частности, вариант с 200-метровой плотиной недалеко от моего дома как раз один из таких), которые очень эффективно лечат мою душу, дают мне странное ощущение умиротворенности и покоя. Когда стоишь на краю пропасти, секунда времени между тем, как бросаешь пилотный парашют и моментом, когда открывается основной купол, стоит порой всей жизни. Кроме того, в случае каких-то сбоев, когда борешься с опасностью, эти моменты также незабываемы, они повергают тебя в особое, необъяснимое состояние бессознательности, когда забываешь свое имя и лишаешься дара речи.

Примерно в это же время Айелло начал понимать иную, трагическую составляющую бейс-джампинга. В то время, когда он был заключен в гипсовом корсете после второй своей травмы, его приятель Ник Хартшорн (по кличке «Доктор Смерть», Ник проводил вскрытие тела Курта Кобейна после его кончины) сообщил ему грустную новость, касающуюся еще одного бейс-джампера. Звали их общего знакомого ли Уерлинг, и новость состояла в том, что Ли разбился насмерть во время прыжка с телевышки во Флориде. Понятное дело, голос Хартшорна дрожал, когда он сообщал Тому об этом несчастье. «В тот момент я первый раз лицом к лицу столкнулся с жестокой правдой о смертельной опасности бейс-джампинга», – говорит Айелло. Связь между людьми, которые смотрят смерти в глаза ради удовольствия, всегда сильнее, чем любая другая, обычная, дружба. Поэтому, когда умирает твой «товарищ по оружию», это намного больнее, чем в обычном случае. Через несколько месяцев после этого Хартшорна также постигла жестокая участь, он погиб, врезавшись в скалу во время выполнения прыжка в швейцарской провинции Лаутербрюннен.

Произошедшее с Хартшорном «многое упростило», – пишет Айелло. «Все знают, что бейс-джампинг – само по себе очень опасное занятие, но есть случаи, которые являют собой апофеоз, символ этой опасности. Таким случаем была гибель Ника Хартшорна. После его смерти я знаю, что обязан продолжать прыгать, продолжать заботиться и помогать всем тем, кто идет по этой трудной дороге».

Что в этом мире может быть более американским, чем осуществление твоего законного права прыгнуть с моста Перрин?

Когда хорошо промаринованное и свежеприготовленное мясо оказалось на столе, Айелло взял красивый блокнот и поднял его высоко над головой. «Все должны оставить свою подпись в гостевой книге», – сказал он. «Все, кто расписался здесь, живы и здоровы по сей день. Но трех человек, которые были у меня в гостях и отказались расписываться, сегодня нет с нами в этом мире».

Похмельное утро четвертого дня пребывания в Лагере Смерти наступило под барабанную дробь сильного дождя и завывание ветра. Поскольку прыгать было нельзя, то студенты посвятили «учебное» время разбору характерных ошибок во время выполнения прыжков, к тому же соответствующего видеоматериала было предостаточно. Айелло нажал кнопку на видеопроекторе, и на экране появилось название фильма – «Кровавый спорт».

Начало материала:


Продолжение материала:

Недавно опубликованные статьи