Пеший поход по афганскому Памиру – часть 1

Дорога шла вверх и вверх, из деревни Сархад, мимо последних признаков цивилизации в виде редких одиноких хижин из глины и камней и полей орошения, которые нехотя держались за край деревни в конце 200-километровой дороги, уходящей от города Ишкашим на восток. Сархад находится на 3300 метров выше уровня моря, а перевал, который нам предстояло сегодня пересечь, еще на 1000 метров выше. Однако все мысли или ощущения усталости и высотной болезни вытеснило волнение оттого, что я, наконец, начинаю свое путешествие по бездорожью афганского Памира.

Через некоторое время мы добрались до перевала, который оказался небольшим, относительно ровным, поросшим травой пространством, на пересечение которого у нас ушло 10 минут. Рыжие мохнатые головы сурков появлялись из нор то справа, то слева от нас. Они посвистывали друг другу на своем странном писклявом языке, который в предыдущие несколько дней я ошибочно принимал за пение птиц. Когда мы достигли другого края плато, поверхность земли резко обрывалась и уходила вниз под опасным углом. Тропа каким-то образом продолжала идти по этой почти отвесной скале до тех пор, пока не достигала реки примерно в 1000 метров внизу, где моментально снова уходила вверх на другую сторону ущелья, на краю которого мы тогда находились.
     – Дорога? – спросил я Саида Факира, хозяина осла, навьюченного моими сумками, указывая на тонкую линию, которая неимоверным образом шла по стене ущелья напротив нас. В огромной пустоте, отделявшей нас от головокружительно сложной тропы, лениво кружил орел.
     – Да, – ответил он. – Проблемы?
     – Нет, нет проблем, – ответил я.

Перевал

Примерно час спустя мы уже поднимались по этому горному склону, тропа оказалась именно такой сложной, какой казалась издалека. Я старался смотреть строго перед собой, но, как часто бывает в таких случаях, какое-то нездоровое безрассудство притягивало взгляд к огромной пропасти, притаившейся совсем рядом, справа от меня. Временами тропа была достаточно широкой, и волноваться было не о чем, но вдруг она становилась нечеткой, превращалась в полоску уплотненной земли шириной всего в несколько сантиметров, которая вилась над пропастью под углом в 30 градусов.

Поднялся сильный ветер, который дул в лицо, заставляя меня придерживать шляпу, чтобы ее не унесло куда-то очень далеко.
     – Кушать! – крикнул я Саиду, поравнявшись с ним и пытаясь перекричать ветер. Хотя я и был голоден, привал нужен был скорее моим ногам, чем желудку. Я уже порядком устал.
     – Нет! Проблема! – крикнул он в ответ, размахивая руками, пытаясь изобразить ветер.
     – Кушать! – крикнул он, указывая куда-то вперед. Я подумал, что он имел в виду, что привал будет на другой стороне горы, где не так ветрено.

Склон горы, по которому шла тропа, примерно после двух третей пути выровнялся, и теперь мы скорее плутали из стороны в сторону, чем поднимались к вершине. Пропасть справа от нас все еще была огромной, и ветер продолжал безумствовать, но через полчаса после того, как мы вышли на новую тропу, справа от нее мы обнаружили большой валун, за которым можно было укрыться от ветра. В конце концов, какое-никакое укрытие. Правда, мы это поняли только после того, как разгрузили осла, достали хлеб и сели подкрепиться.

Горная река

Через некоторое время, преодолев два горных перевала, мы начали спускаться по крутой петляющей тропе вниз к необычно зеленому дну ущелья, небольшой площадке, поросшей деревьями и кустарником. Тут же журчала речка. Она спускалась с горы слева от нас, а затем, уже с правой стороны, несколько километров бежала к более крупной реке Лангар, которую можно было разглядеть с горы.
     – Шаур! – сказал Саид, указывая на зелень. Я знал, что так называется безлюдное место, где мы должны были заночевать. Оно находится где-то между Сархадом и первыми деревнями Памира.

Красота афганского Памира

Мышцы на ногах, которые более-менее держались в течение всего дня, во время крутого, тяжелого спуска к Шауру, начали серьезно болеть. В конце концов, боль стала такой сильной, что мне пришлось попросить Саида сделать привал, когда мы добрались до долины.
     – Нее-еет, спать! – сказал он. Я посмотрел в том направлении, куда он указывал, и в нескольких сотнях метров впереди увидел какое-то каменное строение – видимо, пастушье убежище – частично скрытое деревьями. Я продолжил идти, несмотря на боль в голени, и уже через 2 минуты мы перепрыгивали через ручьи и пробирались между деревьев по каменистому дну долины. Даже здесь растительность была редкой, но мне казалось, что я попал в роскошный оазис в пустыне, небольшой оплот жизни и надежды посреди бесконечной смертельно опасной пустоты бесплодной земли, по которой мы шли весь день.

Продолжение материала:

Недавно опубликованные статьи