Суровые реалии российской столицы глазами иностранного студента – часть 3

В час ночи где-то недалеко от центра Москвы я находился в патруле вместе с русской милицией. В машине пахло сигаретами, кожаные сиденья поскрипывали, стоило мне только немного двинуться. Какой-нибудь журналист или фотограф – да любой, кто посмелее и повзрослее меня – дрался бы за возможность увидеть ночную Москву глазами двух представителей министерства внутренних дел. Но тогда я был всего лишь уставший 21-летний студент. Я старался молчать и следить за чем угодно, только не за двумя мужчинами, которые находились на переднем сиденье.

Мужчины говорили между собой. Они обсуждали, куда меня везти, но названия гостиниц и кварталов для меня ничего не значили. Когда доходило дело до того, чтобы я что-то отвечал по-русски, мой изможденный переживаниями мозг посылал в пересохшее от мрачных предчувствий горло какие-то звуки. Резкие гласные придали моему акценту достоверности. Я начал успокаиваться.

Репетиция самодеятельного театра в Ярославле

Тот, что был побольше, включил музыку. Заиграла постсоветская транс-музыка, под которую я танцевал в лучшие времена в клубе «Джой Парти». Музыка играла очень громко. Я хотел попросить, чтобы они сделали потише, но передумал. Нужно не так много, чтобы милиционер стал агрессивнее, а той ночью я уже видел, что из этого могло выйти. Вместо этого я соврал: «Крутая музыка!» Один из них кивнул, соглашаясь. Я прижался к стеклу и наблюдал за мелькающим за окном городом.

Мужчина и две женщины переходили улицу там, где был светофор, мы прибавили скорости и свернули, пытаясь их сбить. Оба милиционера засмеялись.

После примерно 40 минут езды по дороге, мы свернули в переулок и остановились. Тот, что был поменьше, сказал, чтобы я вышел из машины. Вокруг были малопривлекательные темные дома, рекламные щиты, фонари. Я понятия не имел, где мы находимся.

В салоне электрички, фото восстановлено из интернет-блога, который я вел в то время

Они сказали, что мы в Измайлово. Как-то я вместе с сокурсниками был в этом районе, на Рождественские каникулы, я приезжал сюда, чтобы купить подарок на Измайловском рынке, где торговали флягами, шахматами, матрешками, формой и медалями Красной армии. Хоть я и знал, что я сейчас в Измайлово, я понятия не имел, где находится само Измайлово.

Милиционер, который был побольше, указал на здание вдали и сказал: «Вон твоя гостиница». «Это не бесплатная поездка, понял?» – но деньги, которые были у меня в кармане, их не устроили. Они хотели, чтобы утром я нашел банкомат. Я объяснил, что не могу им ничего дать.

Я вдруг вспомнил звук от удара, который нанес милиционер по носу пьяного в поезде. Голова моя уже болела от нервов и громкой музыки. Я просто ждал удара.

Вместо этого они спокойно достали мой чемодан из багажника. Милиционер поменьше даже пожал мне руку. Они уехали. Меня снова затрясло. Они просто могли вырубить меня и оставить на обочине. Никто не знал, где я, и никто не знал, с кем я. Мне даже стало интересно, почему они этого не сделали. Может, они поняли, что у меня в рюкзаке не было ничего ценного. А может быть, мое знание русского выделило меня из толпы туристов, к которым пристает милиция. А может, мой комплимент по поводу их музыки меня спас. Я быстро затащил чемодан в гостиницу. Мои стертые ладони уже не имели никакого значения в тот момент.

Человек в отеле не понял меня, когда я попросил его найти мне место, чтобы дождаться утра. Это был роскошный 5-звездочный отель с мягкими красными коврами и фойе с дорогими столами и креслами. Воздух был чистый и теплый. Я спросил девушку-администратора, сколько стоит самый дешевый номер, она ответила, что 200 долларов. Это больше, чем было у меня на кредитной карточке. Я запаниковал. Мне некуда было идти. Я сложил руки на груди и умолял, чтобы мне разрешили остаться в коридоре, на кухне, в туалете, но отказ девушки с каждым разом становился все более и более выразительным.

Когда я собирался уходить, я вдруг услышал английскую речь из фойе, где группа австралийцев выпивала за большим стеклянным столом. За год, проведенный в России, я старался как можно меньше общаться с англоязычными людьми, которых я встречал. Я думал, что в России совсем мало иностранцев, и каждый новый иностранец, с которым я знакомился, обесценивал уникальность моей поездки. Но в тот момент я был в отчаянии. Я подошел к ним и сказал, что меня обокрали. Все они засмеялись. Я попросил, чтобы мне разрешили поспать на полу в одном из их номеров. Они отказали. Они думали, я вру. Я показал им свой студенческий билет из Государственного университета Твери. Их представитель попросил меня показать свой паспорт, будто студенческий и содранные ладони я подделал, как и историю о паре воров в поезде.

Я попросил их в последний раз. Они сказали, чтобы я отвалил. Почти все свои рубли я потратил в интернет-кафе в углу фойе. Я послал имейлы своему отцу и Хелен. Примерно в 5 часов утра я положил левую руку на чемодан, голову – на клавиатуру, и закрыл глаза.

Начало материала:



Окончание материала:

Недавно опубликованные статьи