Кажется, уже миновала полночь. Я стоял в конце 50-метрового бассейна, наблюдая за тем, как звезды барахтались в темной спокойной воде. Вдруг я почувствовал чье-то тревожное присутствие. Мне казалось, что за мной кто-то наблюдает. Чтобы рассеять страх, я быстро огляделся, ожидая, что скоро меня посетит освобождающее чувство собственной глупости, которое всегда приходит, когда я понимаю, что моя подозрительность в очередной раз превысила допустимые пределы. Но вместо этого я замер, как вкопанный. В другом конце бассейна показались очертания мужской фигуры. Человек был одет в черный плащ из неизвестного материала, что собственно было и не очень важно, так как все мое внимание было приковано к его правой руке. Словно продолжение его тела, мачете длиной 60 см был крепко сжат в его кулаке. Мое сердце остановилось и снова застучало с щелкающим царапающим звуком.

Деревня Дебундша

Я оглянулся через правое плечо, где находились «лягушатник» и коридор, который вел к раздевалкам и спортзалу. Там, всего в 8 или 9 метрах от меня, стояла еще одна фигура. Плащ и нож. И снова я услышал царапающий звук, а потом громкий голос. «Проснись и помолись», – возвестил с громким треском проповедник по внутреннему радио нашего корабля, «проснись во имя блаженного Иииисууууусааааааа!» Я был готов обнять его за то, что он вырвал меня из объятий Морфея, в которых я пребывал достаточно долго, после приема антималярийного препарата.

Тропический цветок в лучах редкого здесь солнца

Я вышел на палубу и направился к носу корабля. Небо над заливом Биафра было серым и сумрачным. Я терпел моросящий дождь в течение четырех часов, успокаиваемый мелодиями Ника Дрейка (английский певец и композитор, известен мрачными песнями под акустическую гитару, прим. перев.), уныло звучавшими в моих наушниках. И тут показалась она. Поначалу, словно темный оттенок серого, но по мере приближения вскоре предстала во всей своей красе. Бесподобная гора Камерун, 4095 метров вулканической породы возвышались прямо из океана. Это, несомненно, самая высокая гора Западной Африки и главная достопримечательность материкового Камеруна.

Бурная растительность

Через несколько часов мы прибыли в приятный городок Лимбе – кусочек рая в солнечный день – но сейчас, в конце сезона дождей, солнечные дни можно было сосчитать на пальцах лапки трехпалого геккона. Но, несмотря на это, мы пробыли здесь целую неделю. Англоязычное население было очень приветливым и веселым, из-за чего нам совсем не хотелось уезжать.

Мы отправились в Иденао, город контрабандистов у подножья горы Камерун, и деревню Дебундша, второе место в мире по среднегодовому уровню осадков. (Первое место занимает индийский город Черрапунджи, прим. ред.) Местные жители очень гордятся этим фактом, и при случае незамедлительно о нем напоминают. Хотя в этом нет необходимости, так как сочная вечнозеленая растительность и постоянные дожди не оставляют никаких сомнений. То же самое можно сказать о пляже с черным песком, который располагается неподалеку. Увидеть здесь луч солнца – большая редкость.

Листья-зонты

Вернувшись в Лимбе, мы провели свой последний вечер в городе за национальной камерунской забавой – распитием пива (Камерун когда-то занимал первое место в Африке по производству этого напитка, а сегодня лидирует по количеству разнообразных пивных брендов). Пиво мы пили в компании местной знаменитости Исаака-Карлика, который показал нам, как он умеет бить чечетку. Сидя. Все это очень напоминало фильмы Дэвида Линча (американский режиссер и сценарист, мастер сюрреалистических запутанных сюжетов, прим. перев.). После этого до города Муэа нас подвез эксцентричный и лысый человек по прозвищу «Кудрявый Джексон». В Муэа мы имели честь пообщаться с местным королем, который рассказал нам о своем героическом подвиге (настоящем или вымышленном, нам остается только гадать) и попросил остановиться у него в отеле.

Ботанический сад в Лобе

Мы не стали злоупотреблять гостеприимством местного лидера и прошли пешком шесть км в гору (поднявшись на 250 метров), в сторону города Буэа, это некое тропическое подобие Тироля. Когда-то этот город был столицей немецких колоний в Камеруне, что до сих пор ощущается в архитектуре и барах, где щедро сложенные чувственные женщины разносят подносы с большими пивными кружками, до краев заполненными пивом «Затценбау», «Мютцик» и «Кроненбург». Не хватало только ледерхозенов (короткие кожаные штаны, национальная одежда тирольцев и баварцев, прим. перев.) и эдельвейсов.

Продолжение материала:

Недавно опубликованные статьи