Хотелось бы отметить один забавный факт, касающийся построек в Тиране, который никак не отразился на наших фотографиях. При коммунизме дома в пригородах Тираны были невзрачными бетонными строениями, очень похожими на те унылые сооружения, которые можно встретить практически везде, то есть они очень-очень серые. Когда Албания сменила строй, было решено преобразить и пригороды. Серые дома были выкрашены во все цвета радуги. Это исправило положение, и сегодня пригороды Тираны выглядят довольно симпатично. Мы видели их только из окна автобуса или машины, и у нас никак не получалось сделать фотографию. По сравнению с ними даже пригороды Стокгольма выглядят прозаично и очень-очень серо.

В XVIII-XIX вв. в Албании процветал обычай кровной мести. Все начиналось с того, что член одной семьи или клана совершал неправедный поступок по отношению к члену другой семьи или клана. Члены оскорбленного клана должны были возвратить «должок», убив кого-нибудь из первого клана. В ответ члены первого клана убивали кого-нибудь из второго клана, и все это могло тянуться десятилетиями. Во всем этом обычае принимали участие только молодые мужчины, и только они рисковали своей жизнью, защищая честь своего клана. Обычай кровной мести имел на удивление очень строгие правила и хорошо контролировался с обеих сторон. Если можно так выразиться, в какой-то степени он был цивилизованным.

Последующие два часа мы пытались завести безобразный грузовик, который принадлежал семье Ниртенбека. Сначала он забрался в него, потом на него, потом под него, что-то там покрутил, затем оказался за ним, затем перед ним, достал какой-то шест в метр длиной, вставил его в куда-то в переднюю часть машины и со всей силы начал крутить. Я сидел без дела, наблюдал, волновался, осознавая свою неспособность помочь и изнывая от жары в лучах южного солнца, пока, наконец, один из очередных поворотов чудо-шеста не привел ужасный автомобиль в чувство. Нам всем сказали скорее прыгать в машину, она тронулась с места и покатилась по закиданной камнями грунтовой дороге к окраине города. Прекрасно! Наконец-то мы покидали город, мое беспокойство и потливость улетучились с появлением ветра, который дул мне в лицо. Не прошло и десяти секунд, как мотор заглох.

В такси, в котором я ехал из Бишкека на юг, моим попутчиком был неженатый, образованный мужчина, который говорил по-английски. Он рассказал мне об одной традиции, которая гласит, что если женщина не кровоточит в свою первую брачную ночь, то ее муж имеет право отменить свадьбу и отказаться от невесты, таким образом, публично ее опозорив. Правда, прошло совсем немного времени, и этот же мужчина повел домой одну из девушек легкого поведения, которые ехали в том же такси.

Грузовик в тот день решил вообще не заводиться, несмотря на все усилия Ниртенбека. Чор поделаешь, нам пришлось запрячь осла в старую деревянную платформу с колесами, на которую поместилась лишь 1/15 часть того груза, которая была в кузове автомобиля. Во время одной из многочисленных поездок на ферму отец Ниртенбека направил повозку по другому пути, через вершину холма. На нем были черные брюки, туфли, вырезанные из нижней части высоких сапог, некое подобие серого пиджака, войлочная шапка полметра высотой и странного вида чулок, который закрывал все его лицо за исключением пары отверстий для глаз. Чем-то это напомнило мне кинофильм «Крик».

Внутри грязного внедорожника сидел толстый белый мужчина с кислым выражением лица. Места ему явно не хватало, и руль врезался в его рыхлый живот. Он сказал, что отвезет меня в город Ксагонго и угостит там пивом. Мне эта идея понравилась, хотя я и не совсем себе представлял, где это Ксагонго находится. Огромные поля, поросшие сочной травой, светились розовыми тонами в лучах заходящего солнца, а огромные баобабы возвышались над равниной, словно окаменевшие монстры. По дороге нам встретились всего несколько домов, но толстяк уверил меня, что совсем рядом, в буше, можно найти несколько сотен маленьких глиняных домиков. Ангольцы научились держаться подальше от дороги за те долгие 30 лет, что в стране шла гражданская война.

Я чувствовал себя, как один из героев детективного романа писателя Хеннинга Манкелла, тело которого в скором времени должны были найти в куче мусора в пригороде безымянного городка. Видимо, в остальной части романа рассказывалось бы о том, как мои родители нанимают какого-нибудь Шерлока Холмса средних лет, который раскрыл бы это дело. Подобные мысли меня ничуть не успокаивали. Я сидел в машине, и от волнения у меня даже появилась некая тяжесть в желудке. «Сервежа!» – сказал он и указал сначала на себя, а потом и на меня, паркуя машину возле бара.

Коррумпированные офицеры хотели взятку. И кто-то сообщил им место, где остановился единственный турист в городе. Моего хозяина арестовали за то, что он не доложил в иммиграционную службу о том, что у него дома живет иностранец. Конечно, у него была возможность «утрясти» все на месте за 20 долларов, при этом вымогатели ему пригрозили ему, что если его отвезут в участок, то оттуда можно будет выйти только за 100 долларов. Мужчина не стал платить взятку, и, когда его забирали в участок, он сказал мне, что не стоит беспокоиться, и что все это сплошное вранье. Я пошел в порт, узнать, не уходит ли сегодня судно, и, к моему удивлению, судно собиралось отчаливать.

Около часа мы прождали группу нашего эскорта, но действительность оказалась более прозаичной – появился молодой солдат, остановил местную машину, сел в нее вместе с Сарой и сказал нам, чтобы мы ехали за ним. Так мы ехали до следующего блокпоста, где снова стали чего-то ждать. Затем довольно напыщенный начальник, явно перегревшись на солнышке, решил, что у нас в машине было место для солдата сопровождения, Сары и нас самих. Кажется, мой приятель Джон не мог поверить в то, что происходит, полагая, что невозможно воткнуть столько народа в нашу машину. И знаете что? Это не было невозможно. Солдат сидел практически на коленях у Джона, а Сара расположилась рядом со мной у двери, пока я вел машину к нашему следующему пункту назначения. Вести машину было немного неудобно, потому что я сидел почти что на коробке передач, а у Сары уже ногу сводило! Все это выглядело довольно забавно. Жалко, что мы не сняли это на камеру.

Нам говорили, что Иран сильно отличается от Пакистана, и мы в этом убедились на собственном опыте. Тафтан – пыльный, пустынный городок с одноэтажными зданиями, беспорядочно разбросанными по большой территории. Люди здесь живут большей частью за счет водителей транзитных грузовиков, которые регулярно курсируют между двумя странами. Мы перевели часы всего на тридцать минут вперед, хотя бы с этим у нас не было проблем. Однако к тому времени, как мы оформили все необходимые для въезда в Пакистан документы, был уже полдень, и мы поняли, что не попадем Кветту тем вечером.