В автобусе, в котором было около 12 западных туристов, я пообщался с молодым парнем из Великобритании. Он показался мне любителем приключений, потому что добирался до Турции поездом из Вены. Было необычно разговаривать с моим соотечественником, встретив его так далеко от дома (чего я не могу сказать о вездесущих голландцах!). Мы начали подшучивать друг над другом и в итоге отправились исследовать развалины Ани вместе. Город, расположенный на плоской возвышенности, защищен с одной стороны глубоким ущельем, а с другой – рекой. Мы бродили вдоль узких ухабистых тропинок, глядя на руины средневековых церквей с красивейшими, ничем незащищенными фресками, на соборы, расколотые пополам мощными подземными толчками, а также сторожевые башни замков, сельджукские мечети и крепостные стены, возвышающиеся над текущей далеко внизу рекой.

Поездка до города Хадибу была отличной. Волны у берега моря сверкали на солнце и имели приятный ярко-голубой оттенок! Красота! Мы остановились возле того места, где росли бутылочные деревья. Я сделал несколько фотографий, и мы продолжили путь. Дорога была довольно хорошей, она обогнула побережье, и мы попали в кошмарный город Хадибу, где повсюду были кучи мусора и сновали вездесущие козы. Какое же это разочарование попасть из рая с великолепными видами на замусоренные городские улицы! Мы быстро пообедали, и Али отвез меня в гостиницу «Тадж-Сокотра», где останавливаются все иностранцы. Я сказал, что не хочу останавливаться в отеле, и сегодня ночью планирую разбить палатку на берегу. Он ответил, что это можно устроить.

Позавтракал я лавашом, который обычно едят в Йемене, плавлеными сырками и джемом. Мы сложили палатку и поехали назад в Хаддибу, чтобы купить еще продуктов на вечер, который я планировал провести в горах. Мне очень не хотелось возвращаться в Хадибу, но это было неизбежное зло. Мы заехали на местный рыбный рынок и купили много рыбы. На рынке было многолюдно, но я заметил, что здесь не продают ни кальмаров, ни креветок, ни крабов, ни других ракообразных. Наверное, здесь едят только рыбу и больше ничего. Мы поехали в Диксом, национальный парк, где растут драконовые деревья, уникальное растение, которое можно встретить только на Сокотре. Дорога поднималась в гору, и в скором времени перешла в грунтовую дорогу. Мы остановились на смотровой площадке. С того момента поездка стала совсем непростой. На пути попадались большие валуны. Повезло, что джип был исправен. Мы медленно продвигались к уэди, а затем остановились, чтобы сделать несколько снимков цветущих бутылочных деревьев.

Мы разбили лагерь недалеко от дюн. У берега была большая скала, в которой было много дыр. Я думаю, это были пещеры. Разбив палатку на одной из дюн, я отправился на прогулку и увидел огромное количество песчаных крабов, которые куда-то спешили. Членистоногие создания ползали повсюду, на дюне и на пляже, который, как я потом понял, был их местом обитания. Еще я увидел несколько птиц, угря на мелководье и пару рыб. Никакого подводного снаряжения у меня с собой не было, а ведь так хотелось разглядеть их с близкого растояния. Пляж мне понравился. После ужина я сразу же отправился спать. Снова пошел небольшой дождь и поднялся ветер. Я спал под звуки волн, которые мерно разбивались о берег. Райское место…

При беглом знакомстве с городом Вади-Муса, который находится недалеко от древнего набатейского города Петра, возникает ощущение, будто он был построен специально для туристов. Такое же слегка угнетенное ощущение появляется при посещении зимой приморских городов в Англии. Кажется, что нет ни одной причины, по которой город все еще существует.

Пожилой бедуин с полным ртом золотых зубов, торгующий дешевыми браслетами, подошел к нам и просто поверг нас в шок, когда вдруг начал говорить по-английски со странным лондонским акцентом, прямо как Майкл Кейн. Все это было как-то совсем странно, но он в итоге оказался очень приятным собеседником. Мы очень долго потом сидели и слушали его рассказы о бедуинах. Он родился в Петре в одной из пещер и прожил там 21 год, пока правительство не заставило его переселиться в деревню на холме, где сейчас живут все бедуины за исключением нескольких семей, которые до сих пор проживают в самой Петре. Он указал на холм и спросил: «Видите тот большой белый дом? Это мой. Я строил его три года, и только сегодня мне провели электричество. Он стоит 350 тысяч фунтов».

Мы написали СМС Аттале и Касабу, чтобы они забрали нас возле отеля и попросили их остановиться, чтобы мы могли купить себе фалафель, пока мы не потеряли сознание от голода. Они подумали, что мы отправимся с ними в пустыню на всю ночь, поэтому нам было немного неудобно рассказывать им о том, что мы уже заплатили за номер, и ничего с собой не взяли. Кроме того, мы не решались сказать им, что завтра нам рано вставать потому, что приезжает наш друг Эверитт, так что нам надо вернуться в город. Наши друзья-бедуины отреагировали на это вполне спокойно. Мы заехали в деревню, где Аттала переоделся в длинную широкую одежду, захватил котелок и чайные листья, и вскоре мы уже ехали в полной темноте по пустыне. Казалось, что мы едем несколько часов, это потому, что мы понятия не имели, где мы, где дорога, и в каком направлении город.

Мое знакомство с иракским народом и его культурой началось для меня еще до того, как я приехал в эту страну. Во время одной из моих недавних поездок из Турции в Сирию, в автобусе я сидел рядом с Джаббаром Хассаном, жителем Багдада, который возвращался из Стамбула, где он провел отпуск. Джаббар по специальности преподаватель, поэтому целыми часами он читал мне «лекции» на разные темы от ислама и истории Ближнего Востока до электромашиностроения. Он настоял на том, чтобы я записал себе в блокнот разные полезные телефонные номера, разнообразную информацию об Ираке и даже зарисовал карты некоторых районов, которые мне могли бы пригодиться во время моего путешествия. Он также рассказал мне о жизни в Багдаде, которая наряду с заметными улучшениями (сейчас город бомбят всего раз в 2-3 месяца по сравнению с 2-3 бомбежками в день в 2003 году), до сих пор остается довольно опасным для туристов местом. Он показал мне несколько шрамов на ноге, которые остались у него после одной из бомбежек.

В этом районе Ирака автобусы ходят не часто, к тому же туристам не рекомендуют путешествовать таким способом, потому что их маршруты проходят через очень опасные населенные пункты, которые находятся на границе Курдистана, например, Мосул и Киркук. Бомбежки и похищения людей там не редкость. Поэтому большинство людей берут в складчину такси или нанимают частников, которые стоят на улице рядом со своими машинами и выкрикивают название пункта назначения до тех пор, пока не наберут достаточно клиентов.

Я уже было собирался уходить из города, когда дорога привела меня к зданию местной школы. Занятия только что закончились, и ученики вышли на улицу. Все смотрели только на меня, со всех сторон раздавался смех. Самый старший, самый симпатичный и, очевидно, самый популярный ученик подошел ко мне и произнес: «Ты идешь со мной в мой дом пить чай». 22-летний Рибен Хддад вел меня по улице, а за нами бежала небольшая веселая группка учеников помладше. Вскоре мы пришли на замечательный двор, где нас угостили разными курдскими сладостями, такими как пахлава, и другой сладкой выпечкой, которые мы запили не одной чашкой чая. Перед тем, как я ушел, Рибен положил в мой рюкзак свежих гранатов и орехов из собственного сада, а также сложил все недоеденные сладости мне в сумку.