От Кисоро мы через Уганду сделали крюк назад в Кению. Последней остановкой на пути было озеро Накуру, где у нас состоялся последний сафари в национальном парке. Озеро Накуру – это водоем, который существенно уменьшился в начале 90-х годов прошлого века. Но с того времени оно уже успело восстановить свои прежние размеры. И несмотря на это его наибольшая глубина составляет всего лишь 1,03 метра, притом что площадь зеркала – 45 квадратных километров. Наш гид сказал, что при желании мы можем пересечь его вброд, но намекнул, что лучше нам оставаться в машине. Одним из наиболее ярких впечатлений на озере были розовые фламинго, которые толпились здесь, привлеченные обилием водорослей. Тогда на берегу было около 400 тысяч особей, но на пике сезона их количество может достигать 1,4 миллионов. Это поразительно красивое место, где все, казалось, было розовым, хлопало крыльями и пронзительно кричало.

У меня было место у прохода, это само по себе было очень неплохо, так как была возможность расположиться в удобной позе. Однако я не учел тот факт, что в Кении тогда была зима, и шансов на то, что кто-то из местных хотя бы ненадолго откроет окно, когда на улице всего 30 градусов, почти не было. В общем, это была длинная поездка в духоте и по ухабам, а про кондиционер в салоне оставалось только мечтать. Список благоприятствующих факторов состоял из одного пункта – у меня при себе был плеер.

После ужина мы решили пройтись и поискать подходящий бар, где можно было бы пропустить стаканчик-другой. Оказалось, что это не так уж и просто, на острове было всего несколько питейных заведений, в которых продавали алкогольные напитки. С другой стороны, на острове полно ослов и их экскрементов. По словам одного из местных жителей, здесь всего пара автомобилей, и почти нет дорог, поэтому все передвигаются либо пешком, либо на ослах. Ох, эти ослы! Он просто повсюду! Большую часть пути я смотрел на дорогу прямо перед собой, стараясь не вляпаться в продукты жизнедеятельности этих непарнокопытных. Как я узнал позже, когда взошло солнце, на Ламу каждый шаг чреват подобной опасностью.

Поднявшись на вершину холма, казавшегося мне самым высоким, я остановился, чтобы оглядеться вокруг. Оттуда открывался вид на весь остров. Было видно Ламу, Шелу, деревню в центре – все как на ладони. Позади меня был пляж, он тянулся куда-то очень далеко. Настолько я мог судить, на пляже был всего один человек. В путеводителе о пляже не было ни слова, так что, видимо, о его существовании знают немногие. Очень странно было видеть двух верблюдов, которые паслись на соседней дюне. Я посмотрел по сторонам, но не увидел никого, кто мог бы сойти за их хозяина. Мгновенно в моей голове родилась мысль о том, что, возможно, это пара диких верблюдов, живущих на этом небольшом островке.

Деревенька Кума-Конда оказалась очень маленькой, а бабочки здесь считаются выгодным бизнесом. Нас поприветствовал мальчик, в руках у которого был сачок размером с него самого: «Бон суар!» – и побежал домой. С деревьев свисали ловушки для бабочек. Внутри них трепыхалось большое количество этих красочных насекомых. Из соседнего леса доносился странный приятный аромат гниющих фруктов. На закате солнца окружающие холмы приобрели удивительный оттенок розового, но по мере наступления темноты все вокруг окрашивалось в синий цвет. Пиво, которое мы купили в местном «баре», стало отличным поводом для местной детворы поглазеть и посмеяться над нами. Мы сидели за низким столом на пластиковых стульях, которые были расставлены рядом с небольшим магазинчиком, торгующим сладостями, сардинами, сигаретами и спиртными напитками. Появились первые звезды. Жизнь казалась прекрасной.

В Кпалиме мы устроили базу для исследования водопадов Кпиме и Воме, первый из которых представляет собой сразу несколько потоков, обрушивающихся вниз со скалы, второй спрятан от посторонних взглядов в джунглях рядом с ганской границей. К месту осмотра этих достопримечательностей нас привезли на мотоциклах местных парни, которых звали Бруно и Паскаль. Поездка была не менее интересна, чем само посещение водопадов. А в самом конце пути мы наткнулись на небольшую шайку малолетних жуликов, которые выдавали себя за «официальных» продавцов билетов к водопадам. Пришлось им немного заплатить, чтобы они от нас отвязались.

«Сын знахаря» объявил, что боги сами определят цену. Точно. После довольно несложного ритуала, в который входил звон колокольчика, шептание наших имен в черепашьи панцири и швыряние раковин каури на землю, юный шаман сказал, что обычно боги просят 18 тысяч африканских франков за два амулета (примерно 22 фунта стерлингов), но они сделают скидку до 15 тысяч. Кто знал, что у богов есть специальные предложения? Сет сказал, спасибо за предложение, но за два куска дерева мы таких денег не дадим. «Сын знахаря» спросил богов, не желают ли они изменить цену. Снова полетели на пол раковины каури. Боги сказали, что 12 тысяч их устроят.

Пройдя через переполненный салон автобуса, я спросил водителя: «Дискулпе! Но асиендо?» (Извините, мест нет?). Водитель встал со своего места и показал мне ряд в салоне, где находилось свободное среднее кресло. Место было между женщиной у окна, которая кормила грудью ребенка, и парнем в желтой бейсболке, он сидел у прохода. Я только что совершил одну непростую поездку и сразу же начинал другую. Будет ли отклонение от моего маршрута с целью посетить остров и город Мозамбик (бывшую столицу бывшей португальской колонии) оправданным, или это будет еще одно испытание на прочность моего тела и духа?

Я спешил покинуть Келимане, так как осознавал, что я просто испытываю себя на прочность. Мне казалось, что если я хочу нормально путешествовать по Африке, мне нужно пережить эту поездку и сохранить остатки разума. Я старался найти позитивные моменты в столь непростом испытании. По крайней мере, в этом автобусе было, куда поставить ноги. Был проход, по которому можно было ходить. Правда, автобус был старым. Окна тряслись на каждом ухабе, которые на африканских дорогах не редкость. Шел дождь, но «дворники» ветрового стекла не работали. Ручка, которая обычно помогает открыть окно, была сломана, так что в автобусе был приятный прохладный сквознячок, который создавался за счет двух больших дыр в обшивке.

Остров Мозамбик для меня – это не только первые впечатления, это часть комплексной точки зрения, которая заново формируется в каждом новом путешествии. Такое восприятие позволяет получать больше удовольствия от происходящего. Думаю, мое мнение улучшилось потому, что я остановился в Макути, в домике для гостей, где можно было принять душ, поливая себя из ведра, и еще пару ведер воды всегда были наготове в туалете. И вообще, с каждым днем остров нравился мне все больше и больше. Правда, был я там недолго, всего три дня.