Деньги здесь называются белорусский рубль, курс – 3800 к одному фунту. Монет здесь нет, а самой мелкой купюрой является десятирублевка. По этой причине перед каждой покупкой приходилось искать нужные банкноты в толстой пачке почти ничего не стоящих денег, прямо как в фильме про гангстеров. Казалось, будто расплачиваешься деньгами из «Монополии». Ситуация усложнялась тем, что кассиры не желали давать сдачу, из-за чего приходилось опять рыскать в пачке денег, задерживая нетерпеливых людей, стоящих за нами в очереди. Должно быть, они бранили нас про себя. На второй день вечером мы стали настоящими миллионерами. Мы сняли в банкомате белорусских денег на 350 фунтов стерлингов.

Поужинав и решив не знакомиться с ночной жизнью центра города, мы отправились в бар нашего отеля. Мы выпили пива и узнали, с каким счетом недавно сыграл «Саутэнд». Тут к нам подошла девушка – было ей чуть больше 20 – представилась и присела рядом. Такое не часто случается, особенно если учесть, что по придуманной мною шкале Форсайта она тянула как минимум на 7 из 10, поэтому я приготовился завязать с ней разговор. Однако она явно не собиралась ходить вокруг да около и перешла сразу к делу, а именно к услугам, которые она готова была нам предложить в обмен на рубли. Мы вежливо отказались, и она мгновенно удалилась, несомненно, в поисках более сговорчивых клиентов. Я слышал, что в гостиницах Беларуси «мастерицы» древнейшей профессии звонят по телефону в номер, но эта «трудяга» явно предпочитала более личный подход

Ну, началось все не очень хорошо. Мы приземлились в Вероне и прождали полчаса, пока очень назойливый таможенник неспешно проверял тех пассажиров, у которых нет европейских паспортов. В конце концов, нас пустили в страну. Мы взяли багаж и пошли к автобусу. Нас отвезли в город, в отель «Сан-Лука», который станет нашим домом на ближайшие четыре дня. Здание гостиницы оказалось самым ужасным из тех, что я когда-либо видела. Вестибюль был не лучше – бездушный и блеклый – от него веяло старостью. Чудесно!

Наша группа собралась на утреннюю прогулку. Мы вышли из отеля и прошли через Портони-Бра, одни из самых старых ворот в городе. Через несколько минут перед нами раскрылась площадь Пьяцца Бра, которая находится в самом центре Вероны. Я чувствовала, как настроение мое улучшается с каждым шагом. Был конец недели, и становилось ясно, что эта площадь – настоящее сердце города. В любое время дня и ночи здесь гуляют, сидят на траве или в одном из кафе. Здесь же находится арена, главная цель нашего путешествия. Это третий по величине амфитеатр в мире. Изначально он мог вместить 30 тысяч человек, то есть все население Вероны. Я узнала кое-что новое для себя. Оказывается, амфитеатр – не то же самое, что театр, поэтому во многих построенных римлянами городах был и тот и другой. Амфитеатр предназначался для гладиаторских боев, театр – для представлений другого рода.

Вторую половину дня мы провели в саду Джардино Джусти. Он был разбит в 1570 году, и сегодня он выглядит примерно так же, как в те времена. По идее тот, кто попадал в сад и поднимался в верхнюю его часть, должен был достичь просветления по дороге. Около десяти человек из нашей группы проследовали по этому пути и были вознаграждены замечательным видом на город. На вершине находится большой каменный лев, который когда-то изрыгал огонь. Наверное, это было очень зрелищно.

Музей находится рядом с этим нелепым домом, нужно войти в него, чтобы попасть на тот самый балкон. Я стояла на балконе, и почувствовала, что мне сильно не хватает моего отца. Хоть я и исполняла роль Джульетты, Ромео у меня не было, так что мне пришлось пробормотать «Ромео! Для чего Ромео ты?» про себя. Получилось не совсем так, как надо, но я представила, что мой отец стоит внизу, произнося «Минуты расставанья исполнены столь сладкого страданья», этими словами он многие годы желал мне спокойной ночи. Я сильно разволновалась (даже сейчас, когда я пишу эти строки, я чувствую сильно волнение!), поэтому я решила, что будет лучше спрятаться в музее, пока я не успокоюсь.

В тот вечер давали «Риголетто». О боже мой, как же это было великолепно! У певицы, исполнявшей партию Гильды, был ангельский голос, который идеально сочетался с голосом певца, исполнявшего заглавную мужскую партию. Их дуэт в конце второго акта вызвал бурю аплодисментов. Публика так долго аплодировала и восторженно кричала, что им пришлось спеть дуэтом еще раз. Замечательно. Я сказала моим знакомым, которые сидели рядом со мной, что теперь тенору остается только хорошо исполнить «Сердце красавиц склонно к измене», иначе публика ему этого не простит. И, конечно, он справился. Снова шквал аплодисментов и радостных возгласов, и ему также пришлось повторить исполнение известной арии. Теперь, когда я услышу эту арию в следующий раз, я обязательно вспомню этого певца.

Планируете поехать в Париж? А что мы знаем о французах. Давайте перечислим: они носят береты, ездят на велосипедах и носят длинные батоны под мышками; моются редко, грубые и бесчувственные личности – отказываются облегчить туристам жизнь, притворяясь, будто не говорят по-английски. Ну и наконец, они вечно корчат эту «ах-я-парижанин»-гримасу. Но есть и положительные стороны: например, их считают лучшими в мире любовниками. Еще, они любят сидеть на открытых площадках кафе, покуривая папиросы без фильтра. Пять раз в день объедаются вкуснейшей едой, заливая ее вином, зачастую это изысканное Бордо. Французские женщины никогда не толстеют и одеваются они так элегантно, что прогулка по Елисейским Полям заменит вам место в первом ряду на показе Карла Лагерфельда.

Парижане не грубияны, просто у них другое представление о том, что такое вежливость. Мы, англичане, считаем, что официанты, продавцы, бармены и им подобные должны быть вежливыми по определению, и воспринимаем это как должное. Парижане – нет. Более того, они могут посчитать такое поведение подхалимством. Официант в Париже примет ваш заказ, подаст нужное блюдо нужному человеку и даже запомнит, кто из вас заказал стейк с кровью, а кто (о, ужас!) – хорошо прожаренный. Но он не будет с вами болтать «не по делу», не станет радостно перечислять все пункты меню и предлагать блюда, и не позволит вам вносить изменения в состав блюда. Неважно, насколько ласково и мило вы сообщите ему, что предпочли бы гратен с лососем вместо предложенного зеленого горошка – вам тут же ясно дадут понять, что смысл жизни официанта вовсе не в том, чтобы выполнять любые капризы посетителя. Ваше желание для него совсем не закон.

Изначально в районе Маре жила парижская знать, пока в конце восемнадцатого века в нем не стали селиться люди из более низкого слоя общества. Сегодня это фешенебельный район, где проживает большая еврейская община. Маре больше похож на уютную деревню, где приятно остановиться и отдохнуть после долгих часов, проведенных в утомительном великолепии центра Парижа. Здесь много людей и даже туристов, но от этого Маре не стал ни облезлым, ни чересчур шикарным – в нем царит приятная и спокойная атмосфера. Очень рекомендую для посещения!