На следующий день в Петербурге мы отправились в Петропавловскую крепость, которая находится на острове в устье Невы. Внутри самой крепости находится большое число достопримечательностей, таких как соборы и музеи. Для начала мы отправились музей космонавтики и ракетной техники, где узнали о том, что первая собака-космонавт по кличке Лайка так и не вернулась на землю. Ой-ой! Затем мы пошли в Петропавловский собор, который оказался просто потрясающим. Я бы назвал его третьим по красоте в мире после Вюрцбургской резиденции и монастыря в Мельке.

На склоне холма мы встретили еще нескольких карибу с большими рогами. Чем меньше времени оставалось до конца экскурсии, тем больше я волновался за то, что Дик так и не увидит большого зверя – медведя гризли. В прошлые мои посещения парка водители говорили о «Большом шлеме» – списке пяти самых важных вещей, которые нужно увидеть в парке Денали. Первая – это гора, на которую мы так и не посмотрели. Вторая – лось. Третья – карибу. Четвертая – бараны Далля, и, наконец, пятая – медведь гризли. Гору мы так уже и не увидим, так что нам остается только медведь гризли, которого нам обязательно надо встретить до окончания пути. Я волновался, что медведь так и не попадется нам на глаза.

Одернув штору на рассвете в воскресенье, я ожидал увидеть облака. Вообразите себе мое изумление, когда передо мной предстало безоблачное небо, затесавшееся между силуэтами небоскребов. Прошлой ночью улицы блестели от дождя, люди кутались в плащи и шарфы, многие бегали под дождем и хлюпали по лужам, в большинстве своем это были туристы из Азии. Сегодня же улицы кишат приезжими, в основном опять-таки из Азии, все одеты в плащи и шарфы, а небо, вообще-то, не совсем безоблачное. Оно постепенно заполняется стремительными, низко летящими одинокими облаками, из которых вдруг льет дождь, потом он моментально исчезает, так же быстро, как и начинался. Я решил выйти на улицу и найти, где можно выпить чашечку кофе. Прогулка превратилась в бесплатную поездку на автобусе, который шел по кольцевому маршруту. Поездка, в свою очередь, перешла в прогулку в парке, откуда открывался замечательный вид на «Скай Тауэр», современную башню, которая выдается на общем городском фоне Окленда так же, как и «Спейс-Нидл» в Сиэтле.

Мы волновались перед приездом в Нигерию, потому что слышали о ней очень много страшных историй, но случилось так, что на тот момент Нигерия оказалась самым безопасным маршрутом для нас, так как мы хотели попасть на юг африканского континента. Мы решили, что лучше всего будет пересечь границу Нигерии на севере, чтобы не терять зря время на загруженном блокпосте в районе Лагоса

Нам казалось, что мы подготовлены для самого ужасного состояния дорог, пробок и прочих прелестей нигерийских дорог. Мы прочитали все, что когда-либо было написано о том участке дороги, по которому нам предстояло добираться до Абуджи, но ничто не могло подготовить нас к тому, с чем мы столкнулись на самом деле. Казалось, мы ехали через декорации одного из романов Стивена Кинга. Все вокруг было лишено какого-либо цвета, все, казалось, было сероватым, солнце затмевалось смогом и черным дымом от пожаров, даже груды мусора потеряли свой цвет и какую-либо связь с жизнью. Дорога была уничтожена нескончаемым потоком грузовиков и бензовозов, которыми управляли совершенно безумные водители. Машины постоянно кренились, обходя рытвины, некоторые из которых по размерам напоминали воронки от взрывов.

За пять часов, которые мы там провели, мы познакомились со всеми членами большой семьи Арундхати, которая, судя по всему, составляла основную часть населения деревни Панчгоан. Семьи неторопливо приходили, приветствовали нас, давали на руки детей и обменивались улыбками. Группа молодых людей провела меня по всей деревне, от дома к дому, знакомя меня с их родственниками и друзьями. Я чувствовал себя, как политик во время предвыборной кампании: я жал руки всем подряд, целовал детей и произносил короткие речи перед благодарной публикой. Арундхати отвела Энни к себе и занялась ею по полной программе: она сделала ей механди (татуировка хной), одела ее в сари, подарила ей несколько потрясающих браслетов и нанесла хорошо знакомую всем «индийскую» точку на лоб. Женщины настолько увлеклись перевоплощением Энни, что было очень интересно наблюдать за тем, как они суетятся вокруг нее.

В Большом городе было найдено множество символических изображений, которые можно встретить по всему Зимбабве, главным из которых является 10-метровая башня конической формы. Все постройки созданы из камня. Башня возвышается на территории города, окруженного кольцом каменных стен. Само название «Зимбабве» происходит от названия каменных строений Великого Зимбабве.

Помню, как я около месяца назад сидела на кухне в городе Чакана. Вдруг я почувствовала, как земля начала дрожать. Вскоре последовал еще один толчок. Наверное, живя в Южной Америке, я уже должна была привыкнуть к землетрясениям, ан нет… Я впадаю в ужас, сердце начинает бешено биться, колени мои слабеют. Впервые эти симптомы проявились во время довольно сильного землетрясения, которое мы пережили в городе Арика несколько месяцев назад. Кажется, я никогда к этому не привыкну.

Жара в России нас очень сильно удивила. Не то чтобы мы думали, что попадем в снежный буран, просто мы как-то не подумали, что в России нам понадобится кондиционер, и нужно будет постоянно следить за уровнем жидкости в организме. В гостиницу «Космос» мы приехали во второй половине дня после длительного переезда из Новгорода, поэтому наличие кондиционера и холодильника было воспринято нами с детским восторгом. После вполне приятной трапезы в гостиничной столовой мы не знали чем себя занять, и остаток дня провели, глядя в окно на музей космонавтики и разные памятники, а также занимались обычным для путешественника занятием, стиркой вручную. Позже мы узнали, что пока мы совершали подвиги ручной стирки, нескольких человек из нашей группы ободрали как липку в местном ночном клубе, заставив заплатить по 50 долларов за выпивку, что, вероятно, частично покрывало расходы на обнаженных женщин, которые были там повсюду.

После обеда мы пошли в театр смотреть балет «Жизель». Внутри театра было градусов 40, и пот с танцоров лился ручьем. Несмотря на жару, представление было отличное, а места у нас были так близко к сцене, что мы могли разглядеть выражения на лицах танцоров и разобраться в том, что происходило на сцене. На выходе из театра мы получили опровержение расхожего стереотипа о том, что русские – народ мрачный и серьезный. На улице я попыталась воссоздать некоторые танцевальные па, чем вызвала истерический хохот у одной пожилой русской женщины. После балета мы поехали в бар «Пропаганда», чтобы выпить немного водки. Затем мой муж Эл и еще несколько человек отправились фотографировать ночную Красную площадь.