Столица Украины город Киев знаменит уникальными памятниками архитектуры. Многие его исторические здания и церкви включены в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Искусство и архитектура Киева имеет большое значение не только для Украины, но и для всего мира, являясь частью исторического наследия всего человечества. Невозможно не восхищаться красотой Софийского собора и Андреевской церкви, построенной в типичном стиле украинского барокко. В центре города находятся два храма, построенные в 11-ом столетии. Прогулка возле них может сама по себе превратиться в увлекательное приключение, так как здесь расположены многочисленные катакомбы, колокольни и музеи с любопытными коллекциями.

Он был на полголовы выше меня, казалось, что его кожа приятного оттенка красного дерева излучала свет. Его одежда была безупречна. Создавалось впечатление, что пыль, кружившаяся в воздухе, не ложилась на его хорошо выглаженную рубаху и черные брюки. Волосы его были коротко подстрижены и выглядели так, будто он только что вышел из парикмахерской. Его щеки были гладко выбриты, обнажая сильные скулы. Капли пота пробивались через поры у него на носу и висках. Они собирались в струйки и стекали вниз по щекам. На висках крупные широкие вены пульсировали и выступали, как барельеф, который тщетно пыталась скрыть упругость кожи. И где-то в глубине его тела вены соединялись с его черным сердцем. «Отдай мне свои деньги!» – крикнул он мне в лицо уже в третий раз.

На сбивчивом французском я пытался объяснить, что мы всего лишь бедные туристы и не можем давать взятки. В какой-то момент я даже упомянул, что мы работаем на церковь, что, конечно, было полным враньем, судя по нашей грязной одежде и запущенному внешнему виду. Он начал веско постукивать дубинкой по своему правому бедру и взглянул мне в глаза. По крайней мере, мне так показалось, потому что его глаза были скрыты за темными стеклами солнцезащитных очков, но я все равно чувствовал, как он смотрит прямо на меня, попутно объясняя, что может случиться, если мы не заплатим. Произнеся свою угрозу, он улыбнулся.

Вагон потихоньку наполнялся пассажирами. Люди сидели, где только возможно, в самых невероятных скрученных позах. Если сходило 5 пассажиров, 10 новых забирались внутрь. Если кто-нибудь выходил, забирая с собой большой сундук, кто-то обязательно забирался внутрь с 800 кг риса. Вообще говоря, тот факт, что вагон не разломился на части, можно было расценивать как чудо. На промежуточных станциях были предприняты наглые попытки вытащить из нас наши денежки, но мы неизменно отказывались платить. В конце концов, солнце зашло, а утомительное путешествие на поезде продолжалось. Уже в темноте, 20-километровый участок пути до Долиси я вместе еще с двадцатью смельчаками ехал на крыше вагона, руками крепко вцепившись в сетку, которая крепила багаж.

По прибытии в Браззавиль мы чувствовали себя шокированными и опустошенными. Еще ни разу в жизни мы не были такими испуганными, беззащитными, беспомощными и униженными. Мне было грустно, меня переполняла злость, и мне хотелось лишь убраться из этой страны как можно скорее. Эйли позвонила по какому-то номеру, и уже через полчаса за нами приехала шведка по имени Мария. Она спросила, как прошла наша поездка, и я рассказал ей историю, которая вполне может стать самым плохим воспоминанием в моей жизни.

В Лаэ я сел на ночной автобус и отправился вглубь провинции Уэстерн-Хайлендс, город Маунт-Хаген. Автобусы, которые отправляются в Хайлендс, образуют своеобразную «конвойную» автотранспортную колонну. Говорят, это для того, чтобы отогнать бандитов, которых на этом участке дороге предостаточно, хотя, мне кажется, что настоящая причина не в этом. Водители воспринимают весь этот конвой, как своего рода гонку, и носятся, как угорелые, совершая немыслимые маневры, стараясь при этом не попасть в очередную выбоину размером с плавательный бассейн. При этом пассажиры активно участвуют в этом процессе, радуясь и крича, когда удается обогнать конкурента! Меня немного мучила совесть за то, что я перегрузил автобус своими пожитками, когда все детали салона начали стонать и скрипеть при попытке совершить обгон на подъеме с уклоном 10 %!

Когда я забрался на среднее место, меня приветствовали полный энтузиазма водитель и его не менее радостный друг. Они явно уже пропустили по одной и даже не собирались бросать это занятие, судя по батарее пустых пивных бутылок рядом с рычагом переключения скоростей и банке колы, смешанной с «соком джунглей» – это такой самогон, его гонят из ананасов, бананов, и он очень крепкий. Я мимоходом поинтересовался, нужно ли мне пристегнуть ремень безопасности. Они оба засмеялись, а водитель наклонился, взял бутылку пива и умело открыл ее пряжкой ремня безопасности, который висел без дела рядом с ним. Угощая меня пивом, он сказал: «Полиция не проблема», – и улыбнулся во весь рот. Эти парни источали дружелюбие, но все-таки я не мог не беспокоиться за все тех, кто ехал вместе с нами в этом переполненном баре на колесах.

Сегодня наша дорога шла через холмы и хорошо нам знакомые горы, которые тянутся по обе стороны границы. Обычно Косово похоже на огромную картину с бедными крестьянами и сценами былых сражений, оставившими после себя разруху и хаос. Но сегодня, когда мы ехали вдоль небольших деревенек, пейзажи были просто изумительными. Я была бы не против остаться в таком блаженном ступоре, но мой автомобиль, совершив очередной непростой поворот, выехал на улицы шумного городка Гнилане.

Наш разговор закончился. Мы, представители двух совершенно разных культур, пожали друг другу руки и разошлись, чтобы жить своими очень разными жизнями, в которых даже понятия о мире сильно отличались. Для меня смысл существования был в том, чтобы вернуться домой в Штаты и жить свободной жизнью, для него – продолжать жить с чувством новообретенной свободы, которое его поколение, возможно, даже не надеялось застать.

После появления на нашем столе нескольких бокалов газировки, нам начали приносить и еду. Домашний хлеб с огромным количеством сыра и чеснока, тарелки с вкуснейшей лапшой и кусочками сочного мяса, которые были самим совершенством, как на вид, так и на вкус. Мы принялись за еду и, само собой разумеется, наелись до такой степени, что нам было в пору выкатываться через входную дверь.