Наконец, подошел к своему завершению, должно быть, один из самых сложных этапов нашего путешествия. Семь долгих дней с семи утра до семи вечера мы преодолевали расстояние от города Ниамей, Нигер, до населенного пункта Нджамена, Чад. Наш путь лежал вдоль нигерийской границы, через удаленные города и деревни, через пустыню Сахара – в Чад, вдоль высохшего озера Чад к Нджамене. Через пустыню мы ехали безо всякой дороги по глубоким пескам. Автомобиль то и дело подпрыгивал и трясся. Мы чувствовали себя так, словно нас заперли в железной банке и хорошенько встряхнули.

А еще мы совершенно неожиданно попали в пробку! Посреди пустыни скопилось примерно 20 грузовиков и автобусов, которые пытались перебраться через участок с глубоким песком, используя для этих целей траву и камни. Как только очередная машина проходила трудный участок, «рукотворное покрытие» приходилось восстанавливать и подправлять булыжники и ветки под колеса. Наш приятель Пол получил большое удовольствие, продемонстрировав свои новоприобретенные навыки вождения, мастерски объехав очередь!

Нам потребовалось 25 часов для того, чтобы из Претории проехать через всю территорию Зимбабве. В городе Булавайо мы сделали пересадку и, в конце концов, добрались до города Виктория-Фоллз. Уже на месте посетив три гостиницы, наш выбор пал на отель «Шустринг Бэкпэкерз». Оставили вещи и пошли на прогулку по этому небольшому городку. Мы были на этой прогулке чуть ли не единственными туристами, поэтому многочисленные уличные торговцы уделяли нам усиленное внимание. В ходу здесь доллары США, национальная валюта во многих сферах жизни почти не используется. Инфляция была настолько сильной, что для того, чтобы купить газету, нужно было принести целый мешок денег.

Как-то нам довелось поужинать вместе с продавцами машин из Алжира и поговорить с ними о различии наших культур. Кажется, они располагали не совсем верной информацией, так как искренне полагали, что Каир является самым большим городом в мире с населением 6 миллионов человек (на самом деле его население как минимум в два раза больше). Также они считали, что большинство нигерийцев каннибалы (это, конечно, полная ерунда), что в Алжире самые крупные в мире компании (сильно в этом сомневаюсь), и что 70% населения Швеции – женщины (об этом можно только мечтать).

Когда начался так необходимый всем дождь, мы прибыли во временный лагерь Агали. Мы спрятались в небольшой соломенной хижине, где вторая жена Агали принесла нам козьего сыра и верблюжьего молока. Поев, мы уснули рядом с хижиной, глядя на звездное небо, слегка размытое роем прожорливых комаров.

Вагон потихоньку наполнялся пассажирами. Люди сидели, где только возможно, в самых невероятных скрученных позах. Если сходило 5 пассажиров, 10 новых забирались внутрь. Если кто-нибудь выходил, забирая с собой большой сундук, кто-то обязательно забирался внутрь с 800 кг риса. Вообще говоря, тот факт, что вагон не разломился на части, можно было расценивать как чудо. На промежуточных станциях были предприняты наглые попытки вытащить из нас наши денежки, но мы неизменно отказывались платить. В конце концов, солнце зашло, а утомительное путешествие на поезде продолжалось. Уже в темноте, 20-километровый участок пути до Долиси я вместе еще с двадцатью смельчаками ехал на крыше вагона, руками крепко вцепившись в сетку, которая крепила багаж.

По прибытии в Браззавиль мы чувствовали себя шокированными и опустошенными. Еще ни разу в жизни мы не были такими испуганными, беззащитными, беспомощными и униженными. Мне было грустно, меня переполняла злость, и мне хотелось лишь убраться из этой страны как можно скорее. Эйли позвонила по какому-то номеру, и уже через полчаса за нами приехала шведка по имени Мария. Она спросила, как прошла наша поездка, и я рассказал ей историю, которая вполне может стать самым плохим воспоминанием в моей жизни.

Несмотря на то, что многие, с кем я общался в Лимбе и Буэа, говорили мне, что подняться на гору будет практически невозможно, я втайне надеялся, что мне достанется сильный молодой гид, который смог бы на руках отнести меня вниз, если вдруг произойдет что-то непредвиденное. Вместо этого мне достался старик. Поначалу я разочаровался, но затем, когда он начал хвастать тем, что поднимался на гору сотни раз, участвовал в марафоне «Гора Камерун: Гонка надежды» и тем, что власти США аннулировали его визу, поскольку боялись, что он может победить в нью-йоркском марафоне, я стал более уверен в его способностях. По рекомендации самодовольного менеджера туристической конторы я накупил огромное множество еды для восхождения, а затем вернулся в домик для гостей, где мне так и не удалось нормально выспаться, снилась всякая ерунда.

Официально страна считается двуязычной, но на самом деле все не так. В англоязычной части люди с трудом могут связать пару слов по-французски, а франкофоны упрямо отказываются понимать по-английски. Люди идентифицируются себя строго в соответствии с языками бывших колоний, разделяя стану на две части. Такая ситуация играет на руку злобному президенту Полю Бийа, который удерживает власть в стране уже два с половиной десятилетия. Кроме того, Камерун также разделен на мусульманский север и христианский юг, на территории страны проживает 280 различных этнических групп, что делает невозможным процесс объединения оппозиции против деспотичного и коррумпированного правительства.

Асмара, итальянский город с соборами и зелеными проспектами, выглядит совершенно не по-африкански. Молодые эритрейцы, приехавшие на каникулы из своих новых домов в Америке и Европе, одеваются, как рэперы, и бродят по улице, на которой расположен наш отель. Итальянское влияние проявляется в пицце, пасте, хорошем маккьято и выпечке, а местные жители настолько хорошо говорят по-английски, что нам даже не пришлось учить язык тигинья или даже демонстрировать свое знание нескольких фраз на амхарском.