Пеший поход по афганскому Памиру – часть 7

Съев как можно больше хлеба, которого уже оставалось совсем мало, мы впятером направились вверх по склону по направлению к перевалу Акбилис. Слава Богу, преодолеть этот перевал оказалось делом нетрудным. Небольшой склон вывел нас к длинному ровному перевалу, который больше напоминал долину. С обеих сторон его окружали отвесные скалы, на склонах которых граница вечного снега, казалось, начиналась всего в нескольких метрах вверху от нас. Время от времени нам попадались стекавшие с высоты ручьи, водой из которых мы пополнили свои запасы. Раскопанные норы сурков говорили о присутствии здесь какого-то крупного и сильного хищника.
     – Медведь? – спросил я Саида, указывая на одну из нор. Он посмотрел на меня непонимающе и вопросительно.
     – Очень большой, – сказал я, поднимая руки и согнув пальцы, словно лапы с когтями, и широко открыв рот, благодаря чему на моем лице появилась злобная гримаса.
     – А, ну да, – ответил он, показывая на норы. – Медведь.

Через пару часов мы сделали привал на берегу небольшого озера. Бедняга Вадуд, как только мы остановились, снова упал на землю и сжал голову руками. «Не хорошо», – сказал он по-вахански, показывая на бровь. Времени отдыхать у нас не было, наступали сумерки. И через несколько минут мы снова были в пути.

Когда мы достигли другой стороны перевала, торговцы из Бадахшана распрощались со мной и Саидом. Мне было грустно наблюдать за тем, как они уходят. За последние несколько дней я к ним привык. Они очень старались преодолеть языковой барьер, и нам удалось построить некие взаимоотношения быстрее, чем при данных обстоятельствах можно было бы ожидать.

Юрта в Карчинде

Через час мы пришли в Карчинд, который представлял собой три юрты, стоявшие рядом с большой лужей грязи, земли и навоза, в которой стояло большое стадо овец и несколько яков. На другой стороне лужи находилось глиняное строение, рядом с ним сидел старик. До того, как мы пришли сюда, Саид и я прыгали с камня на камень, пытаясь перейти речку. Затем мы остановились, Саид жестом показал, что дальше идти не следует. «Сядь», – сказал он, и мы оба сели на камни. Он помахал старику, тот не ответил. Минуты две никто не двигался. Между нами было около ста метров. Затем старик встал и вошел в дом. Через секунду он снова появился с ковром в руках. Как бы мимоходом, он ударил ковром по стене дома, затем расстелил его на земле и снова уселся на камень. И снова мы сидели друг напротив друга в полной тишине.

Як

Еще через минуту старик встал и пошел к нам преувеличенно медленно, иногда останавливаясь, чтобы изучить что-то чрезвычайно интересное на земле, что на расстоянии разглядеть было невозможно. В конце концов, он подошел к нам, встревожено пожал нам руки и начал разговор с Саидом. Еще через пару минут мы начали движение по направлению к его глиняному дому. «Проблема?» – спросил я Саида. «Нет, нет проблема», – ответил тот. Мы разобрали сумки и сели в доме, где уже находились двое молодых мужчин. Оба они явно были киргизами, а старик – бадахшанец, хотя, что он делал так далеко от родного Бадахшана, и почему жил не со своими соплеменниками, я так и не понял.

Временное пристанице

Через открытую входную дверь в дом заходил холодный воздух, меня пробил озноб, и я надел на себя всю одежду, которая была при мне, затем я залез в спальный мешок. Дрожь постепенно переросла в подергивания, которые со временем стали такими сильными, что начали походить на конвульсию. Чудовищная утренняя мигрень вернулась. Никто, кроме Саида, не обратил внимания на то, как я трясся на полу, ловя ртом воздух.
     – Проблема? – спросил он.
     – Большая, большая проблема, – ответил я. – Горячий чай – очень хорошо!
     – Чай, проблема, – ответил он, покачав головой.
     – Нет, не проблема. Чай, пожалуйста! – настаивал я, хотя и понял, в чем заключалась проблема.

Предыдущие деревни, в которых мы останавливались на ночлег, были ваханскими, то есть, его родными, а сейчас мы находились на неизвестной для нас обоих территории, без друзей, родных и знакомых. После довольно странного приема, который оказал нам старик, Саиду было неудобно просить о чем-либо. Хотя по моей настоятельной просьбе он пошел и попросил, и через полчаса нам принесли хлеб и подсоленный чай. Мужчина, который принес нам еду, выходя, закрыл за собой дверь. Оказалось, что дверь была, просто до этого момента я ее просто не замечал. Мне было непонятно, почему больше никому не пришло в голову закрыть дверь, хотя было очевидно, что я замерзаю.

Начало материала:



Продолжение материала:

Недавно опубликованные статьи