После обеда буран утих. Снежинки теперь падали неспешно, предоставляя достаточно времени уже лежащему снегу на то, чтобы он начал таять, погружая всю деревню в слякоть. Без яркого белого снега у меня не так сильно кружилась голова, и находиться на улице было вполне нормально. Постепенно жители деревни вышли из своих домов и принялись за свою обычную деревенскую работу. Показались двое мальчишек, парень, которому было уже за 20, и Сарфироз. Все они были основательно закутаны и одеты в пальто разных фасонов. Сарфироз, казалось, ничем полезным не занимался, будто блуждая в состоянии некого оцепенения, зато трое других работали, не покладая рук.

Вскоре появились женщины и девочки, одетые в грязные яркие, красные с пурпурным, платья. Казалось, что именно они выполняют основную работу. В отличие от мужчин, у них не было подходящей одежды, которая защитила бы их от тающего снега. Довольно быстро они вымокли, но, тем не менее, деревня наполнилась их тихим пением, когда они начали загонять овец и доить коз. Их намокшая одежда во время работы прилипала к телу. После обеда Саид попросил меня дать ему мой нож. Тут я понял, что во всей этой сумятице оставил его в Варме. Несмотря на мои протесты и уговоры в том, что это необязательно, он немедленно стал готовиться к длинному пути назад, чтобы забрать мой нож.

Район Чподкис

Вернулся он с тремя мужчинами, тремя ослами и лошадью. Один из мужчин предложил мне небольшой перочинный нож. «Я нет», – сказал я Саиду, указывая на нож и демонстрируя жестами, что мой нож был больше. Трое незнакомцев начали смеяться, хлопать меня по спине, что-то громко выкрикивать на своем языке, затем один из них дал мне мой нож. Вскоре он попрощались и ушли из деревни. Как бы я ни пытался расспрашивать Саида, что это были за люди, откуда, куда они шли, и почему у них был мой нож, все безрезультатно. Было понятно одно – вели они себя более дружелюбно и даже развязно, чем все местные жители, которых я встречал до этого момента.

Ужин в тот день стал первым полноценным приемом пищи за последние два дня: хлеб, рис, домашний, но скисший йогурт и подсоленный чай. Сарфироз даже закрыл отверстие в крыше юрты, из-за чего внутри потеплело на несколько градусов. В спальнике и под несколькими одеялами мне было довольно тепло. Он сказал, что обычно здесь спят женщины, но так как я и Саид были в гостях, сегодня это место превратится в мужскую спальню. Я впервые с начала похода хорошо выспался.

На следующий день нас ждал легкий 5-часовой переход на ровной поверхности через широкую длинную зеленую долину, которую местные жители называют Чподкис. Весь снег растаял, и в почти безоблачном голубом небе ярко светило солнце. Я кое-как привык к высоте и, несмотря на первоначальную нехватку кислорода, вскоре снова приноровился к ходьбе. Мы позавтракали вместе с Сарфирозом, завтрак был скромный – хлеб и подсоленный чай. Трапеза (если ее можно так назвать) проходила под звуки пения деревенских женщин и детей, которые работали снаружи. Их одежда все еще была мокрой после уборки снега. Второй завтрак у нас произошел примерно через час, когда жители деревни Матхуз пригласили нас на хлеб с простоквашей. В целом настроение у нас было хорошее. Мы смеялись и шутили, как это было в самом начале похода, и Саид заполнял все мгновения тишины своим громким нестройным пением. Только мои все еще мокрые ботинки и куртка портили положительную оценку этого, почти идеального дня.

Сарфироз с сыном

Изначально мы планировали пересечь перевал в месте, которое называлось Вармдих. Однако в час дня мы встретили тех, кто возвращался из этого района. Они сказали нам, что долина Вармдих находится в шести часах пути, и что мы не успеем туда до наступления темноты. Я вздохнул с облегчением – к тому моменту я уже устал, и у меня болели ноги – когда Саид предложил переночевать в ближайшей деревне.

Через полчаса мы уже пересекли долину и поднялись на несколько сот метров на другую сторону. Так мы вышли к деревушке, состоящей из четырех низеньких каменных домиков. У первого из них сидели трое мужчин. Я пошел к ним, они поднялись и начали смеяться. Подойдя ко мне, они начали хлопать меня по спине и жать мне руку. Сначала я не понял, что происходит, но потом до меня дошло, что это были за люди. Я узнал одного из них, когда жал ему руку. Это был тот самый человек, который вернул мне мой нож за день до этого.

Вадуд

Они достали из какой-то сумки большой кусок белой парусины, расстелили его на земле перед домом и пригласили меня присесть. Затем хозяева вынесли чайник с теплым чаем и развернули кусок ткани, в котором находились куски того, что когда-то было огромным, сухим, пресным, безвкусным печеньем.

Все вместе мы сидели на парусине, попивали чай, заедали его горстями раскрошенного печенья и пытались понять друг друга. Выяснилось, что они были торговцами из Бадахшана, из той его части, которая находится за городом Ишкашим. Они курсировали по маршруту каравана, который перевозил продукты питания между их родной деревней и киргизскими поселениями афганского Памира. Самого старшего из них звали Вадуд, самого младшего – Данук. Никак не могу вспомнить имя того мужчины, который отдал мне мой нож. Ослы и лошадь Вадуда были нагружены различными специями, продуктами питания, кухонными принадлежностями, украшениями, лекарствами и так далее.

Начало материала:



Продолжение материала:

Недавно опубликованные статьи