Что ни на есть дворянское гнездо – часть 7

УСАДЬБА АРХАНГЕЛЬСКОЕ

(продолжение, ч.7)

Судя по многочисленным докладам, запросам и переписке, Стрижаков проявлял большой интерес к работе и развил колоссальную энергию. Он решает, когда, как и что надо ремонтировать, составляет сметы на все строительные работы, сам проектирует многие здания. В то же время Стрижаков заготавливает строительные материалы, набирает рабочую силу, наблюдает за выполнением договоров подрядчиками. Он все время находится на постройке, производит приемку работ и дает заключение при расчетах.

Стрижаков был настолько компетентным мастером, что не раз оспаривал проекты и предложения известных московских зодчих. Так он с успехом доказал нецелесообразность проекта бельведера, составленного архитектором Жуковым; исправил ошибки в проекте и смете архитектора Мельникова на триумфальные ворота.

Эдм. Бушардон (?) «Спящая на тюфяке».

Из самостоятельных архитектурных работ можно указать на башню над водовзводной машиной (в китайском стиле), больницу с классической колоннадой, дом для приезжающих (в стиле народных швейцарских хижин), на планировку так называемой «Аполлоновой рощи». Не ограничиваясь практической работой, Стрижаков обучал архитектурному проектированию и рисованию молодых крепостных – Ивана Борунова, Федора Бредихина, Рабутовского, из которых первый стал впоследствии архитекторским помощником и строил в Архангельском.

Напряженная работа архитектора оплачивалась в незначительных размерах. Помимо обычных харчевых, выдававшихся всем дворовым, Стрижаков получал в 1813 году 60 рублей ассигнациями в год, а к 1816 году оклад его увеличился до 115 рублей в год.

Нечеловеческая по нагрузке работа надорвала здоровье и силы талантливого архитектора-самородка. В начале 1819 года, 27...28 лет от роду, Стрижаков серьезно заболел. 5 мая он был уволен с работы, а 3 октября 1819 года умер, по всей вероятности от туберкулеза. Надо сказать, что «чахотка» была чрезвычайно распространена среди юсуповской дворни.

Все руководство по восстановлению и строительству усадьбы после пожара 1820 года принадлежит московскому архитектору Е. Д. Тюрину (1792-1870). Его работы прослеживаются до 1828 года включительно.

Е. Д. Тюрин восстановил и отделал большой дом после пожара 1820 года. Он построил театр, павильон Екатерины II, перестроил «Каприз», заново реконструировал старую усадьбу, привел в современное состояние конторский флигель, поставил перед церковью «святые ворота», не сохранившийся так называемый «турецкий павильон» («Мекка») и др. Словом, усадьба в ее современном виде была воссоздана трудами Стрижакова и Тюрина.

* * *

По внутреннему убранству большой дом представлял и ныне представляет первоклассный музей, в котором собраны произведения мастеров европейской живописи и скульптуры. В коллекции картин и скульптур Архангельского преобладают произведения французской школы, при полном отсутствии русской. Русские баре в своем раболепии перед Западом игнорировали произведения блестящих русских мастеров, гонялись за громкими именами и предпочитали приобретать за большие деньги произведения, на которых имелись подписи (нередко поддельные) «прославленных» европейских художников. Понимавший искусство Юсупов покупал картины, главным образом, из первых рук, от самих авторов, или через видных художников и потому смог собрать в Архангельском великолепные подлинники больших мастеров.

Успешности юсуповского коллекционирования, помимо богатства владельца коллекции, много способствовало его длительное проживание за границей. Как мы указывали, в период между 1772 и 1809 годами Юсупов 27 лет провел в Европе. Он подолгу жил в Париже, Риме, Турине, Неаполе, Вене, Гааге, Лондоне, Мадриде и других городах. Везде Юсупов вращался в обществе философов, поэтов, артистов, художников.

Собранная Юсуповым коллекция была в 1810 году размещена частью в Архангельском (382 картины), частью – в его московском доме в Б. Харитоньевском переулке (150 картин).

Начало материала:


Продолжение материала:

Недавно опубликованные статьи